Alexander Manotskov – 52

Я давно хотел сделать новую камерную оперу именно в БДТ, мы много об этом говорили с Андреем Могучим. Артисты и инструменталисты в БДТ замечательные, с большим опытом работы с современной музыкой. Так что я мог работать без компромиссов и объяснительных приписок мелким шрифтом в программке. Опера — это и есть «нормальный театр», и появление оперных работ в современном драматическом театре — это шаг естественный, ставший возможным в БДТ, поскольку энергия здесь сейчас вообще очень живая; так что наша работа, я надеюсь, вписывается в общий ход событий в театре.

Я приблизительно понимал, про что я хочу сделать, — хотя я очень не люблю этот словесный оборот «про что у вас там?», но, наверное, точнее в данном случае не скажешь: я приблизительно понимал, про что. И мне очень захотелось, чтобы либретто сделал Лев Семенович Рубинштейн. Андрей ему позвонил, мы встретились, и я говорю: «Лев Семенович, вот так-то, так-то и так-то. Вот чего-то вот такого мне хочется». Что-то я там мычал, скулил, завывал, пританцовывал. И я ему как раз довольно подробно это объяснил — а вам не скажу. И Лев Семенович говорит: «Так есть же уже такой текст!» Знаете, как в сказке у Хармса: «Такая сказка уже есть, — сказала Леночка». Я ответил: «Не может быть! Я прочитал все ваши тексты!» — что, как мне казалось, на тот момент было правдой. «Нет: вот!» И мы открываем этот текст («Все дальше и дальше»), я вижу его и понимаю: да, это вот конкретно тот текст, который мне хотелось.

Александр Маноцков

I’d been meaning to create a chamber opera for Bolshoy Drama Theatre, we discussed it a lot with Andrey Moguchy. The actors and the instrumentalists at the BDT are amazing, they have huge experience in contemporary music. So I was able to work without any compromises and excuses. Actually, opera IS “the normal theatre”, and the appearance of operatic works in contemporary drama theatre is a natural phenomenon; it became possible at the BDT because it has the right kind of energy. I hope our work is characteristic of the general trend at the theatre.

I’d had a vague idea of what I wanted to do – even though I’m not particularly fond of the question “what is it about?” – I actually did understand what it was going to be about. And I really wanted the libretto to be written by Lev Semyonovich Rubinstein. Andrey called him, we met to talk and I mumbled, whined, groaned and danced trying to explain what I wanted. And eventually I somehow did explain that to him even though I’m not going to explain it to you. And he said he already had a text like that. You know, kind of like in that Kharms’ story : There already is such a fairy tale, said Lenochka. And I said that was impossible because I had read all Rubinstein’s texts – as I thought. But it turned out I had missed that one text (Further and Further) somehow. I opened it and immediately understood that was precisely the text that I needed.

Alexander Manotskov